Мебели никакой. Посуды тоже. Топить нечем.
Как это было непохоже на столичную жизнь, да и на такое звучное название «поместья» — Дворяниново! Но все-таки сбылось заветное: он стоял на пригорке и видел синие воды Синьги…
Да, заветное. Потому что все эти годы, куда бы ни забросила его судьба, всюду перед глазами стояла земля, на которой родился, которую вычуивал босыми ногами и которую люди во все времена ласково называют «кормилицей». Не выходили из головы взгорки, любимые деревья, речка Синьга. И пуще всего одуряющий запах влажных, распаханных полей, загадочных в своей молчаливости и словно бы ждущих чего-то именно от него, Болотова.
Молодой хозяин рьяно принялся за дело. Упадок, запустение только прибавляли силы. Староманерный даже по тому времени дом менялся на глазах, молодел, веселел. Андрей обил темные, закопченные временем стены домоткаными холстами и разрисовал их под обои. Прорубил новые окна. Сложил печи, которые тоже разрисовал.
Вставал вместе с солнцем. Еда своя, домашняя. Гречневая каша. Вместо чая навар из травы-буковицы с медом. Ничего покупного.
И каждый миг ощущение радости: «Вот и сбылось. Вот и славно! Стану-ка на землю да поведу все по-новому».
По-новому… Вот уж что не было модным в ту пору! Земледелие велось стародавним способом. Уповали больше на бога да свято чтили дедовские приемы. Помещики вообще считали недостойным заниматься хозяйством и передоверяли все дела управляющим.
Болотов пе расставался с книгами, которые привез во множестве. Видел, понимал: естественные науки ушли далеко вперед от практики сельского хозяйства. Не только в России — в Европе тоже.
И пошли каждодневные записи. Дневники. Подробно записывались наблюдения за посевами, за погодой. Обязательные, как умывание, как еда.
В тетрадь заносились и выводы от наблюдений и размышления, а также «…все нужные исправления старых вещей и все затеваемые вновь заведения и предприятия» тоже вносились в тетрадь.
Минуло лето. Небо опустилось, стало похоже на серые холсты, которыми обивал стены. Пошли осенние дожди. В поле не выйдешь. В сад тоже. Глухомань. Воют волки.
И полное одиночество. Не с кем словом перекинуться. «И я не знаю, что б со мною было, если б не помогла мне в сем случае охота моя к книгам и литературе? Тут-то оказали книги и науки мои первую и наиважнейшую мне услугу, превратив скоро и самое скучнейшее осеннее время в наиприятнейшее и усладив так мою уединенную жизнь, что я не только не чувствовал ни малейшей скуки и тягости, с уединением сопряженной, но, напротив, был еще так весел, что и не видел, как протекали дни и длинные вечера»,— пишет Болотов.
Впрочем, и вечеров оказалось мало. Болотов просиживал за книгами до полуночи со свечкою.
Вскоре Болотову попали в руки «Труды Вольного экономического общества», недавно основанного. В них были опубликованы 65 «экономических вопросов», охватывающих широкий круг проблем земледелия. У Болотова к тому времени накопилось изрядно записей, и он тут же послал издателям подробные ответы, которые были немедленно напечатаны.
Теперь было с кем делиться находками и размышлениями. Корреспонденции нового автора, опережавшие агрономическую науку Европы, вызывали живой интерес, становились практическими пособиями для культурных земледельцев.
Особенную популярность приобрело сочинение «Наказ для управителя», за которое Общество присудило автору Большую золотую медаль.
Через год повое сочинение — «О разделении полей» и новая медаль.
Далее из категории История технологий: ""
