Князь Бисмарк. (18-го июля 1898 г.)
Тихо и мирно скончался в ночь с 18-го на 19-е июля государственный человек, слава которого гремела в его отечестве почти полвека, а в Европе — более 35 лет. Не стало князя Бисмарка, — деятеля, имевшего решительное влияние на судьбу своего отечества в один из наиболее славных моментов его истории и сыгравшего выдающуюся роль в общей жизни всех европейских народов.
Суд над такою крупною личностью принадлежит истории. Когда мы пишем эти строки, гроб Бисмарка еще не закрыт, и в такой момент достаточно отметить главные черты и факты его деятельности, напомнить читателям, кого теряет Германия и Европа в лице почившего прославленного дипломата и государственного деятеля. Собственно, князь Бисмарк уже более восьми лет не находился у дел, но он приобрел такое значение, что его голос принимался во внимание, даже когда Бисмарк был уже в отставке. К его словам прислушивались, их комментировали, и бывший германский канцлер сохранял влияние, проживая простым гражданином в своем поместье Фридрихсруэ. Он был последний из тех германских государственных людей, которые создали объединенную Германию: с ним исчез последний выдающиеся носитель той эпохи новейшей германской истории, которой гордится всякий немец. Умер император Вильгельм I, умер Мольтке, умер император Фридрих III, умер. Бисмарк, но то, что они создали, живет и будет жить еще долго.
Государственная деятельность Бисмарка должна быть, прежде всего, рассматриваема с точки зрения интересов, той страны, которой он служил и в которой он пользовался такой популярностью, какая редко выпадает на долю человека. Уже эта популярность, уже тот факт, что Бисмарк еще при жизни удостоился бесконечного числа памятников во всех уголках своего отечества, служит ясным указанием, что его соотечественники приписывают ему великие заслуги. Прибавим еще, что эта широкая популярность досталась ему не дешево.
В начале своей деятельности Бисмарк, как он сам выразился, был одним из «наиболее ненавистных» людей для большинства немцев. Это было время революционных движений во всей Европе, время демократических увлечений, словом, всего, что мы привыкли объединять под общим названием 1848 г. И в такой-то момент молодой Бисмарк (ему стукнуло тогда всего лишь 33 года) выступает в парламенте с речами, в которых он с пламенным красноречием и с меткостью опытного и необычайно остроумного оратора, самым решительным образом выступает защитником консерватизма. Парламентская кампания, которую он тогда вел, доставила ему расположение правительственных сфер, но в то же время восстановила против него, так называемое, общество. Депутатские полномочия он променял затем на дипломатическую карьеру. Он был назначен в начале 50-х годов посланником при франкфуртском сейме, который тщетно добивался объединения Германии. В своих тогдашних препирательствах с австрийскими дипломатами, он заявил себя не менее решительным человеком, так что правительство признало более благоразумным удалить его из Франкфурта и назначить его посланником в Петербург, где он пробыл три года, усвоив себе настолько русский язык, что мог на нем немного объясняться и даже писать, как свидетельствуешь об этом его собственноручный автограф, который мы воспроизводим под его портретом, помещенным в настоящем номере Нивы.
Из Петербурга князь Бисмарк был вызван в Берлин тогдашним принцем-регентом Вильгельмом, впоследствии королем Прусским и императором германским Вильгельмом I. Внутреннее положение Пруссии было очень запутано, вследствие непрекращавшейся борьбы между либеральными и консервативными элементами. В виду ожесточенного характера этой борьбы и многочисленных затруднений, которые она вызывала, в Берлине вспомнили об энергическом деятеле, который так красноречиво и метко умел отстаивать консервативные начала. Но в последний момент там опять как будто раздумали прибегнуть к энергии Бисмарка, и только в 1862 г. Бисмарк стал министром-президентом. Его назначение было встречено общественным мнением весьма недружелюбно, но постепенно это недружелюбие сменяется сперва признанием его заслуг, а итогом и той беспримерною популярностью, о которой мы говорили.
Надо ли напоминать о событиях, которые ее доставили покойному князю Бисмарку? С необычайною быстротою следовала одна война за другой. Сперва Бисмарк при содействии Австрии разгромил маленькую Данию и приобщил к германским владениям Шлезвиг-Гольштинию, — страну, которую немцы признавали своим исконным достоянием. Война с Даниею произошла в 1804 г., а два года спустя Пруссия при доброжелательном нейтралитете Франции и при содействии Италии разгромила Австрию, свою соперницу в германском союзе, и заняла в нем первенствующее положение. После битв под Садовой и Кёниггрецом немцы поняли, что Бисмарк не только консерватор, ведущий страстную борьбу с либералами, но и государственный человек, умеющий добиваться очень крупных политических результатов. Не успела Германия, а вместе с нею и вся Европа, опомниться от быстрых и столь неожиданных побед прусского оружия, как Бисмарк повел в 1870 году своих соотечественников на борьбу с более страшною, казалось, Франциею, — и тут произошло уже нечто совершенно неожиданное. В течение полугода Франция была разбита наголову, Париж взят, и в Версале возникла новая германская империя под главенством Пруссии и с небывалым обаянием военного могущества и дипломатической гениальности. Вместо разрозненной Германии, обессиленной постоянною борьбою соперничающих держав, возникла в центре Европы единая Германия, как бы закованная в броню, сильная достигнутыми изумительными результатами и готовая дать отпор своим противникам, с какой бы стороны они ни явились. Все это было достигнуто в шесть лет, и вместе с тем слава Бисмарка дошла до своего апогея: наиболее ненавистный государственный человек превратился в наиболее популярного.
После объединения Германии Бисмарку приходилось постоянно защищать свое детище против внутренних и внешних врагов. В этой борьбе он, может быть, не всегда был прав, принимая друзей за врагов, возбуждал страсти, подвергался и в печати, и в парламенте резким нападкам, но то, что он, но общему признанию, сделал для Германии, казалось настолько великим, что позднейшая борьба не могла уже омрачить славы Бисмарка и поколебать благодарности его соотечественников. Он вооружал против себя и клерикалов, провозглашая свое достопамятное: «Мы в Каносу не пойдем», и либералов, выставляя их врагами отечества, и национал-либералов, вступая в решительную таможенную борьбу с другими государствами, и социал-демократов, объявляя им войну на жизнь и смерть. Но как сильно бы эта 20-летния деятельность не возбуждала страсти, сколько бы врагов Бисмарк себе ею ни нажил, — всякий немец, сознавая его великую заслугу перед отечеством продолжал хранить в сердце своем к нему благодарность и видеть в нем одного из самых выдающихся защитников величия и славы Германии. Создать могущественную империю и не нажить внешних врагов — конечно, невозможно. Новая германская империя должна была вызвать и опасения, и недоброжелательство, и вражду, а со стороны побежденной Франции даже и ненависть.
Не здесь место и время останавливаться на международном положении, созданном покойным германским канцлером. Мы не станем останавливаться в частности и на отношениях между Россией и Германией, далеко не всегда соответствовавших миролюбивому настроению обоих соседних народов». Мы вспомним у открытого гроба Бисмарка, лишь одну несомненную заслугу, оказанную им нашему отечеству. В 1863 году Россия пережила очень трудные дни. Это было время польского восстания, когда, казалось, все западные державы под предводительством Франции ополчились против нашего отечества. Тогда германское общественное мнение требовало, чтобы Пруссия присоединилась к манифестами западных держав. Но Бисмарк не только не подчинился этим требованиям, а заключил с Россиею конвенцию, в силу которой русским и прусским войскам взаимно облегчена была поимка инсургентов и подавление восстания. Таким образом, в критический момент Бисмарк стал на сторону России почти против всей Европы.
Князь Бисмарк умер на 84 году жизни. Он родился в 1815 г., в год знаменитого венского конгресса, в дни славы такого крупного дипломата, как Меттерних. Конечно, никому и в голову не приходило, что в отдаленной Померании, в скромном поместье Шёнгаузенов народился в этот год будущий дипломат, слава которого далеко превзойдет гремевшую на всю Европу славу Меттерниха. Тем не менее, это случилось, и если первая половина XIX-гo века может быть названа в международной жизни Европы эрою Меттерниха, то вторая его половина вполне заслуживает названия эры Бисмарка. Восемь лет тому назад, в исходе нынешнего столетия, Бисмарк оставил дела, а теперь, почти на самом рубеже ХХ-го, он мирно почил: новый век всецело принадлежит новым людям…
Дополнительная информация по теме:
Далее из категории Политика: "Битва англо-египетских войск с дервишами под Омдурманом."
