Св. митрополит Филипп

Удивительная перемена произошла в царе Иване Грозном после смерти его жены Анастасии Романовны; победитель Казани и Астрахани сделался неузнаваем. Желая сломить боярство, он открыл гонения против родовитых фамилий: бояре начали уезжать на службу в Литву и Польшу, что еще более раздражало царя и вызывало казни. Много знатных бояр сложило головы; тюрьмы были переполнены заключенными; царь всех бояр подозревал в измене. Бегство Андрея Курбского за границу усилило его подозрительность для охраны себя от измены бояр царь учредил «опричину», которая имела целью борьбу с крамольниками. Опричники (телохранители), пользуясь безнаказанностью, наводили ужас на мирных обывателей; москвичи запирались в своих домах, так как боялись показаться на улицу; улицы Москвы опустели; на них попадались нередко непогребенные трупы. В это время раздался обличительный голос митрополита московского Филиппа, который, следуя древнему обычаю «печалования», т.е. заступничества перед царем за униженных и оскорбленных, не побоялся открыто высказать Грозному царю упрек за буйства опричников.

При великом князе Василии III (отце Иоанна IV) пользовался особою честью знатный род бояр Колычевых, владевших большими поместьями около села Деева Городища (Ярославск. уезда); боярин Фома Колычев был наместником великого князя в Угличе и почти независимо управлял городом в малолетство Иоанна IV. Боярин (Степан Колычев был другом великого князя Василия; его сын Федор получил хорошее образование, с детства находился при княжеском дворе, и юный Иоанн душевно привязался к молодому боярину; но лет тридцати боярин Федор ушел от мира и, приняв имя Филиппа, постригся в монахи в Соловецкой обители, где после 9 летней трудовой жизни был избран игуменом. Когда в Москве открылось свободное место митрополита, Иоанн вспомнил о соловецком подвижнике и вызвал его в Москву; Филипп долго отказывался от предлагаемой чести и соглашался быть митрополитом лишь при условии, что опричнины не будет в конце концов он должен был уступить непреклонной воле царя. На некоторое время в Москве водворилась тишина, но не надолго; опять начались доносы, клевета, грабежи и убийства мирных граждан. Филипп несколько раз в беседах с царем наедине пробовал образумить его, но видя, что убеждения не действуют, решился обличить его открыто, перед народом.

Иоанн избегал встреч с митрополитом, но по необходимости приходилось встречаться в церкви, и здесь св. Филипп выступил с обличениями. В неделю крестопоклонную, когда Успенский собор был битком набит народом, вошел Иоанн с толпою опричников, одетых в черные одежды и с высокими шлыками на головах; он подошел было к святителю за благословением, но тот стоял неподвижно, смотря на образ Богоматери. Тишина в церкви была невозмутимая. Наконец, один из опричников сказал: «Владыко! Государь перед тобою, благослови его — Взглянув пристально на Иоанна, Филипп ответил: «В сем странном виде, в сем одеянии странном не узнаю царя православного, не узнаю его и в делах царства, Государь! с тех пор, как светит солнце на небе, не слыхано, чтобы благочестивые цари возмущали собственную державу столь ужасно. У татар и язычников есть закон и правда, а у нас их нет; в целом свете уважают милосердие, а на Руси нет сострадания даже для невинных и правых. Мы здесь приносим Богу безкровную жертву, а за алтарем льется невинная кровь христианская. Повсюду грабежи и убийства совершаются именем царским. Не скорблю о тех, которые, проливая свою невинную кровь, сподобляются доли святых мучеников, но о твоей бедной душе страдаю»…

Обличительная речь митрополита разгневала Иоанна. «Как ты смеешь противиться нам? посмотрим, велика ли твоя крепость; С угрозами он вышел из церкви. Через полгода после этого митрополит Филипп был уже под судом; придумали какие-то вины и осудили святителя в заточение. В то же время казнили многих его родственников и друзей; в порыве гнева Иоанн хотел было казнить и самого Филиппа; насилу отговорили его от этого неслыханного еще на Руси дела. В цепях, с колодкою на шee, митрополита заключили в Никольский монастырь в Москве; скоро почти весь город стоял уже перед кельей святителя слушая наставления; в толпе начали передаваться слухи о его чудесах. Тогда ночью святителя вывезли из Москвы и заточили в Тверской Отроч монастырь. Через год после этого великого печальника русской земли задушили опричники.