С антресолей, на которых располагался кабинет Лавочкина, был виден сборочный цех. Обрастая деталями, тек к воротам на заводской аэродром поток истребителей. Задача конструктора была очень сложной — дать армии новую машину, не останавливая движения этого потока.
Конструктор переделал в своем самолете только головную часть фюзеляжа, сделал лобастому швецовскому мотору отличную аэродинамическую упаковку. И новая машина вошла в жизнь, не ломая технологии производства.
Эта работа началась в ноябре 1941 года. Фронт — рядом с Москвой и тяжесть положения заставляла людей, работавших с Лавочкиным трудиться особенно энергично. Новый истребитель создан в сказочный срок. В феврале 1942 года работа была окончена.
По-прежнему из кабинета Лавочкина был виден поток самолетов. Но это был уже другой истребитель — Ла-5. Он обгонял «Мессершмитты» на 40—50 километров в час. Неудивительно, что первые полки Ла-5 немедленно отправили туда, где было труднее всего, — в район Сталинграда…
Война не давала передышки. Профессор А. В. Чесалов так вспоминает о жизни конструктора в конце 1942 года.
«Работать нам всем приходилось очень много. Рано вставали, ложились спать поздно. Да и какой это был сон, когда почти каждую ночь объявлялись воздушные тревоги, били зенитки, светили прожекторы.
Когда мы поздно ночью уходили к себе в гостиницу, Лавочкин еще оставался на работе. Ему нужно было продумать полученные нашей группой результаты расчетов и летного эксперимента за истекший день, чтобы к утру следующего дня можно было сделать необходимые доработки по самолету. Лавочкину нужно было еще давать указания конструкторам, производственникам, эксплуатационникам и т. д. Короче говоря, он уходил с завода всегда на 2—3 часа позже нас, а когда мы рано утром появлялись на заводе, он уже
был на месте и давал дополнительные указания своим подчиненным. Спал он эти две недели, пока наша группа находилась на заводе, 2—3 часа в сутки, не больше.
У этого человека была необыкновенная выносливость и работоспособность. Мы, отдыхавшие больше него, чувствовали себя обессиленными. Лавочкин же с утра всегда был побрит, подтянут. Люди, не знавшие всей обстановки, никогда не поверили бы, что так может работать главный конструктор… Он сам почти не спал и мало давал спать своим работникам. В условиях мирного времени такая работа заняла бы не менее полугода вместо затраченных на нее двух недель».
Работать иначе Семен Алексеевич не мог. Новый истребитель не скупился на загадки, еще раз подтверждая мудрое испытанное правило: в авиации мелочей не бывает.
Однажды утром сотрудникам испытательного аэродрома открылась страшная картина: у самолета, только что вывезенного из сборочного цеха, отвалилось крыло. Первая мысль — диверсия. Усилили охрану, но в тот же день отвалилось крыло у другой машины. Представители армии прекратили приемку. Специальная комиссия с ног сбилась, разыскивая причины опасной загадки. И когда все предположения были отвергнуты, удалось разыскать «диверсанта». Узел крепления крыла изготавливался из очень твердой стали. Не мудрено, что сверла быстро истирались, и отверстия под болты становились уже, чем положено. А у сборочных стапелей стояли мальчишки — все опытные рабочие были на фронте. И когда стыковочные болты не хотели входить в узкие отверстия, молодые рабочие пускали в ход молотки. Они просто не понимали, что создают в конструкции губительные напряжения…
Таких историй было много (как это всегда бывает при освоении нового самолета), но через трудности шел большой, настоящий успех. Самолет Ла 5 стал одной из популярнейших машин советской истребительной авиации. В 1943 году Семен Алексеевич Лавочкин был удостоен звания Героя Социалистического Труда.
Далее из категории История технологий: "Лавочкин. Первые реактивные."
