Очерк В. А. Фрей из журнала «Нива» за 1898 год.
Одному механику в Бонне, некоему Гепелеру, пришлась голову мысль проследить, какое произойдет явление, если пропустить электрический ток сквозь слой газа. Для этой цели он смастерил особую трубку, в концы коей впаял платиновые, проволоки и, наполнив эту трубку слегка (до тысячных долей обыкновенного воздуха) разреженным газом, соединил одну проволоку с катодом, а другую с анодом Румкорфовой катушки. За эту свою нехитрую выдумку Гейслер обессмертил свое имя навеки, так как, сам того не сознавая, сделался родоначальником идеальнейшей в мире иллюминации, которую нужно видеть, но которую описать никакое перо не в состоянии.
Едва лишь через трубку пропущен электрический ток, как она замечательно эффектно расцветилась каким-то непонятным слоистым сиянием. Цвет свечения трубки зависит от рода заключенного в ней газа, так напр., от водорода происходит красноватое свечение, от углекислоты-сероватое, от кислорода-розовое и т. п. Гейслер, увлекшись, должно-быть, своей иллюминацией, уклонился однако от главной цели опытов и не догадался попробовать разредить в своей трубке воздух еще более. Зато это сделал в 1879 году некто Вильям Крукс. Продолжая опыты Гейслера, он прежде всего изменил самую форму трубки, сделав ее уже в виде, шарообразного сосуда, с четырьмя небольшими выступами, расположенными почти крест-накрест. В каждом из выступов впаяны проволоки, выходящие наружу, при чем в одном из боковых выступов изнутри к проволоке; припаян алюминиевый кружочек. Опыты свои Крукс начал сразу с двумя трубками (шарами): в одной воздух был разрежен до 1/500 части, в другой до 1/1000000. Катод в обеих трубках соединен был с алюминиевым кружком, анод же Крукс последовательно соединял с каждой из остальных трех проволок. В первой трубке; с менее разреженным воздухом повторилось явление, достигнутое уже Гейслером, т.е. появились те; же красиво разукрашенные слои света, расположенные в направлении от катода к аноду, и лишь только Крукс соединял анод с каким-либо из других выступов трубки, как тотчас же перемещалось и самое направление расцвеченной полосы света, т.е. каждый раз полоса эта шла от алюминиевого кружка, соединенного с катодом, к тому выступу трубки, где находился анод. Во второй же трубке с воздухом, разреженным до 0,0000001 части, произошло нечто совсем другое, а именно: 1) всякая иллюминация прекратилась и 2) от катода, соединенного, как сказано выше, с алюминиевым кружком, образовалась прямая, слабо светящаяся полоса, при чем в том месте, где полоса эта встретила стеклянную поверхность сосуда, появилась сильная (зеленоватая) флуоресценция самого стекла. Но главное во всем этом явлении, это то, что неизменно прямое направление светящейся полосы от катода ничуть. не зависит от того, в котором из выступов трубки помещен будет анод. Куда бы мы пи перемещали последний, исходящая от алюминиевого кружка слабая полоса света вечно сохранит свое первоначальное направление прямо вперед, без малейшего отклонения в стороны, и постоянно в одном и том же месте будет ударять своим лучом в противолежащую стеклянную стенку Круксовой трубки (шара), неизбежно вызывая при этом флуоресценцию стекла. Лучи этого странного света названы были «катодными лучами».
Главными исследователями этих лучей считаются Герц и Ленард. Первый открыл, между прочим, что катодные лучи проходят через тонкие слои металлов, легче всего чрез алюминий; Ленард же, воспользовавшись этим свойством катодных лучей, приспособил новую форму Круксовой трубки и в том месте стекла, куда падали катодные лучи, проделал небольшое отверстие, тщательно прикрыв его тонким листиком алюминия. Когда после этого он привел свою видоизмененную трубку в действие, оказалось, что наружный воздух на некотором расстоянии от алюминиевого окошечка начал слабо светиться; при помещении в это освещенное пространство флуоресцирующих тел, таковые тотчас же проявляли свои свойства. Фотографические снимки выходили прекрасно. Мало того, когда Лепард попробовал поместить между двух листов бумаги несколько кусочков металла, с целью сквозь непрозрачную для обыкновенных световых лучей оболочку бумаги получить снимки с этих предметов, то после проявления чувствительной пластинки, на негативе довольно ясно получились их силуэты.
Теперь предстояла задача основательно исследовать свойства флуоресценции стекла от катодных лучей. Сделать это прежде других пришло на ум Рентгену. Последний такими словами поведал всему миру о своем чудесном открытии: «Если в темной комнате чрез прибор Крукса пропускать электрические заряды от Румкорфовой спирали, при чем трубка (Крукса) сплошь закрыта плотно прилегающим к ней футляром из черного картона, то поместив вблизи прибора бумажный экран, покрытый с одной из сторон слоем цианисто-платинового бария (флуоресцирующее вещество), мы увидим, что экран будет ярко светиться-флуоресцировать-независимо от того, какою своею стороною он повернут к трубке… “
Это свечение продолжается даже на расстоянии двух метров (3 арш.) от аппарата. Так как картон не пропускает ни видимых, ни химических лучей, то очевидно, что причина флуоресцирования кроется в самой трубке Крукса, от которой несомненно исходят какие-то доселе неизвестные лучи, свободно проникающие даже сквозь картон. Если между трубкой и экраном держать руку, то на экране ясно можно разглядеть в бледном теневом силуэте руки более резкие тени костей. Таким-то простым способом Рентген открыл новый род чудодейственных лучей, лично окрестив их именем Х-лучей. Но почти все ученые по справедливости назвали их теперь, в честь его, «рентгеновскими».
Самым драгоценным для нас свойством рентгеновских лучей является их замечательная способность не только свободно проникать сквозь многие органические тела, совершенно непроницаемые, как известно, для световых лучей, но даже и после того нисколько не утрачивать своих химических свойств, т.-е. отлично действовать на фотографическую пластинку, вызывать флуоресценцию, уничтожать отрицательный электрический заряд, пли, другими словами, проявлять все те же способности, которые мы раз уже обнаружили выше в химических лучах солнечного спектра. Таким образом вновь открытые лучи являются лишь особою разновидностью, солнечных лучей, от которых они отличаются только более значительною быстротой своих колебаний, число коих один ученый определил даже приблизительно в 100 раз превышающим среднее число колебаний обыкновенных лучей.
Обращаясь к вопросу о степени доступности тел для рентгеновских лучей, мы должны, прежде всего, отметить, что они свободно проходят через дерево, кожу, ткани, папку, воск, парафин, воду, многие жидкости, графить, уголь, топаз, агат, алмаз, пробку, через ткани и мышцы, окружающие наши кости, и вообще чрез все тела, в состав которых входят кислород, углерод, водород и азот. Но едва лишь к этим составным элементам присоединяются бром, хлор, фтор, сера, фосфор, иод и т. п., как тела становятся для этих лучей уже менее прозрачными, так, наприм., плохо пропускают лучи иодоформ, сернокислый хинин, головки всяких спичек и т. и. Непрозрачными для рентгеновских лучей остаются только металлы, за исключением алюминия, кварц, кости и, что всего удивительнее, обыкновенное стекло, которое пропускает, как теперь выяснилось, только лишь ничтожную по размерам, хотя и важную для нас группу видимых световых лучей, а заодно со стеклом также и замечательно прозрачная, как нам казалось до сих пор, слюда.
Есть, наконец, вещества, не всегда в зависимости от их толщины пропускающие эти лучи. Если такое тело поместить на пути рентгеновских лучей, то тогда легко можно видеть, какое место толще, какое тоньше, так как сквозь тонкое место лучи проникают лучше, чем сквозь более толстое. Применяя вышеперечисленные свойства новооткрытых лучей к практической жизни, мы должны согласиться, что дожили наконец до того времени, когда обратилась в действительность не мало удивлявшая нас в детстве сказка о шапке-невидимке. Не схоронишь уже теперь красну девицу в тесовом тереме за семью замками, не спрячется злая, неведомая немочь в глубине человеческого тела, всюду отыщет их современная наука. Об одном из фактов практического применения рентгеновских лучей, а именно о производимом с помощью их таможенном досмотре багажа и пассажиров, мы уже сообщали читателям на страницах нашего журнала еще в прошлом году. С тех пор, как самое изучение тогда еще мало известных новорожденных лучей, так и все более и более расширяющийся круг возможного приложения этих лучей к живому делу сделали крупные шаги вперед. Еще сравнительно недавно обязательному и всестороннему употреблению рентгеновских лучей для диагноза болезней много мешала необходимость в каждом отдельном случае прибегать к фотографированию и терять массу времени на диспозиции; теперь же с существенными усовершенствованиями в аппаратах и приборах, всем и каждому предоставлена полнейшая возможность без труда непосредственно рассматривать внутренность любой части тела или предмета.
Далее из категории История технологий: "Чудесное открытие Рентгена. Нива 1898г. (5)"
