В настоящее время война из-за Кубы, наконец, направилась туда, куда направлены были и помыслы держав, затеявших войну, т.е. на самый о. Кубу. Но, как известно, «герой» сражения при Маниле — адмирал Девей все еще стоит со своим флотом у Манилы, решив, очевидно, заставить ее сдаться американцам. Как мы уже сообщали, американцы имеют большие виды на Филиппинские острова и очевидно намерены их отвоевать себе. Поэтому не безынтересны, должны быть те сведения о самой Маниле, которые мы здесь даем в дополнение к рисунку Манильской гавани, помещенному у нас ранее в № 19.
Манила — старейшая европейская колония на Филиппинских островах, лежит под 14°36? северной широты и 121° восточной долготы (по Гринвичу) на острове того же имени или Люсоне, при устье реки Пасиг, вытекающей из озера Лагуна-де-Бай.
Река Пасиг, узкая, но довольно быстрая, имеет в длину около 30 морских миль; она отделяет собственно Манилу от предместья Бинондо, которое является средоточием торговли, промышленности и судоходства всего острова, тогда как Манила, окруженная рвами и высокими стенами, с ее почти исключительно испанским населением, носит характер средневекового испанского города. Обе части города соединены двумя мостами, из которых один старинный каменный, другой — новейшего устройства, висячий, так называемой американской системы.
Население Бинондо состоит из европейцев, туземцев и метисов, — всех в общей сложности до 165,000 человек;
эти разнообразные элементы живут между собою в мире и согласии, занимаясь торговлею и ремеслами; с утра до ночи улицы Бинондо кишат пестрой, шумной, разноязычной толпою. Дома, вследствие частых землетрясений, обыкновенно строятся в один этаж; они окружены просторным двором и имеют на плоской крыше род террасы. Внутреннее убранство комнат чрезвычайно просто; в некоторых вся обстановка состоит из расставленных вдоль стен стульев, отчего комнаты кажутся необыкновенно поместительными. Бросается в глаза замена оконных стекол пластинками, изготовленными из створок одной крупной туземной породы раковин. Такие пластинки значительно дешевле стекол и приятны тем, что смягчают яркость пропускаемого в комнату солнечного света.
Среди пестрого населения Манилы преобладающим типом являются тагалы, исконные обитатели острова, происхождение которых еще недостаточно разъяснено. Небольшого роста, со светло-желтой кожей, широким плоским носом и толстыми губами, тагалы, скорее всего, могут быть отнесены к малайской расе. Руки и ноги у них малы и красивой формы, черные как смоль волосы жестки и взъерошены. Все тагалы одеты более или менее по-европейски, но принадлежностями костюма пользуются довольно оригинально, на свой лад. Нередкость встретить щеголя в парижском цилиндре и лакированных башмаках, но с крахмальною рубашкой навыпуск вместо сюртука. Женский костюм напоминает японский: обмотанный вокруг бедер пестрый кусок материи, саронг, и коротенькая, плотно прилегающая к телу курточка из прозрачной ткани, больше обнаруживают, чем скрывают формы.
После тагалов в численном отношении па первом месте китайцы, и только за ними испанцы и креолы, которых в общей сложности не больше 6,000.
Не трудно понять, что продолжительный гнет деспотического светского правительства должен был неминуемо оказать пагубное влияние на внутренний строй страны и на ее внешние сношения с другими народами, парализуя успешность социального и экономического развития. Вместо либеральных, гуманных законов, или, по крайней мере, таких, которые не шли бы в разрез с духом времени; вместо смягчения, если не уничтожения, тягостных налогов, а с ними обременительных для торговых сношений формальностей по таможенному и паспортному ведомствам, — словом, вместо необходимых уступок духу времени испанское правительство продолжает упрямо держаться старой, отжившей свой век, колониальной политики и неподвижной покровительственной системы, отвечая на справедливые требования образованнейшей части островитян, домогающейся реформ, лишь усилением боевых средств страны, да ссылкой недовольных на галеры.
Теперь за все, вольные и невольные политические грехи настал для Испании день расплаты. Еще несколько десятков лет тому назад была возможность, путем разумных уступок, упрочить за метрополией остатки некогда обширных колониальных владений, или же, по крайней мере, уступить часть их на выгодных условиях другому государству, обладающему в большей степени, чем Испания, колонизаторскими способностями. Знаменитый: американский государственный деятель, Даниэль Уэбстер, открыто сознался однажды в Белом Доме в Вашингтоне, что Северо-американский Союз охотно предложил бы Испании за уступку Кубы 250 миллионов долларов, — сумму, которую Испания с большою для себя пользою могла бы употребить на многочисленные народные нужды метрополии, так же, как «на приведение в порядок своих финансовых дел». А горячий испанский патриот, Фернандо Гарридо, в 1863 году произнес следующую многозначительную фразу: «Потеря колоний послужила бы скорее к выгоде, чем ко вреду Испании!» — «Вполне беспристрастный и хладнокровный взгляд на вещи, чуждый патриотической щепетильности», говорит он, «убедит нас в выгоде, которую может извлечь Испания из потери Антильских островов, подобно тем преимуществам, которые проистекли для нее из потери колониальных владений на американском континенте в 1824 году. Наши торговые сношения с Мексикой, Монтевидео и Буэнос-Айресом теперь гораздо значительнее, чем во времена испанского владычества в этих странах. Один Буэнос-Айрес, со времени возобновления с ним дипломатических и иных сношений, получил более 50,000 испанских переселенцев; в его гавани в месяц перебывает теперь больше судов, чем прежде в целый год; то же можно сказать о соответствующем росте потребления испанских товаров. Эмансипация колоний не только не помешала развитью торговли и промышленности Испании, но, напротив того, успехи ее начинаются как раз с этого времени».
Соглашаясь с доводами Гарридо, нельзя, однако, не заметить, что он не принимает во внимание тех причин, в силу которых Испания не сумела извлечь из своих колоний таких выгод, какие извлекает из своих колониальных владений, например, Англия.
В заключение следует сказать по поводу осады Манилы американцами, что, так как в этом городе сосредоточивается весь механизм централизованной колониальной власти испанцев на Филиппинах, то с захватом этого центра господству последних будет, несомненно, нанесен жестокий удар.
1898год.
Для иллюстрирования использованы современные фотографии Манилы.
Далее из категории География: "Прошлое и будущее Сахары"
